А.С. Хоцей

          Разные организации растут в наше время, как грибы после дождя. И всё по преимуществу с самыми благородными демократическими устремлениями. Душа не нарадуется, как послушаешь иные декларации и призывы. Вот тут на днях мне как раз довелось побывать на очередной учредительной конференции. Не стоит уточнять, на какой именно: во-первых, чтобы лишний раз не компрометировать хорошее начинание, а во-вторых, из-за типичности ситуации.

          Конференция как конференция. Всё, как положено — программа, устав, выборы. И проблемы, которые волнуют в первую очередь самих организаторов. Люди они, по-видимому, хорошие, активные, лезущие на рожон. Ярые поборники демократии, разумеется. Но вот озабочены: как бы конференцию не увели. Как бы посторонние, неискушённые делегаты, а также какие-нибудь "засланные" граждане не начали ставить палки в колёса. Чего уж тут скрывать — дело вполне вероятное и обычное. Ну и, конечно, хочется, чтобы проекты документов прошли — ведь над ними столько пота пролито. Да и в выборные органы не мешало бы наших людей. А как же иначе? Работали, понимаешь, работали, организовывали конференцию, себя не жалели, а на самой конференции вдруг — баста! — пожалте в сторонку? Да это что же получается: и проекты документов будут, выходит, пересмотрены, и в руководство наберут других товарищей? Так за что боролись?!

          Чувства вполне понятные: всякий активист старается вовсе не для того, чтобы создать независимую от себя организацию — да к тому же ещё и такую, которая будет заниматься уже совсем не теми задачами, которые, на его взгляд, важны и насущны. Это ведь был бы просто крах всех его усилий, крах, которому он противится всеми фибрами своей души, а также и тела. И понятно, что конференция начинает разворачиваться по хорошо известному и давно отработанному сценарию. А именно: оргкомитет берёт бразды правления в свои руки. Как же конкретно он это делает?

          Ну, разумеется, для начала надо посадить своих людей в президиум. Можно даже без выборов. А чего тут особенно выбирать, когда делегаты плохо знают друг друга, и тем более — не знают даже сам намеченный порядок проведения конференции? Разве не понятно, что с ролью ведущих, с ролью организаторов работы лучше всего справятся те, кто уже занимался этим прежде — то есть сами наши активисты? Соответственно, они без лишних разговоров и ставят ведущего, выдвинутого из своих рядов. А это уже полдела — ведь умелое ведение собрания, право выбирать, кому давать слово, а кому нет, право комментировать выступления вне очереди плюс сами организаторские функции, когда можно закрыть любой вредный вопрос — всё это уже почти полная гарантия того, что на конференции будет иметь место только то, чего пожелает президиум. А тот, кому это не нравится, — может удалиться.

          Это, однако, всё пока ещё лишь потенция, которая может реализоваться, а может и нет. Что тут для успеха дела необходимо в первую очередь? Конечно, удобный регламент. А какой регламент самый удобный? А тот, которого вообще нет. Тут-то и сосредоточатся в руках президиума все нити, тут-то и сможет он вести себя так, как захочет. Не дай бог, если вдруг в повестке дня первым пунктом будут стоять сами процедуры ведения конференции. Товарищи! Да вы что — не доверяете нам?! К чему эти бюрократические формальности? Ведь мы же здесь все свои люди, все об одном печёмся! А те, которые, бюрократы этакие, требуют тут наведения какого-то формального порядка, наверняка — засланные! Им лишь бы время потянуть да помехи учинить. Мозги у них коростой бюрократической покрылись. В общем, давайте работать, а не ерундой заниматься.

          Вот и хорошо. Вот и ладненько. Так-то, без регламентации прав ведущего и делегатов, гораздо лучше будет. Тут-то всё и оказывается в руках президиума. И прав теперь будет тот, кто оказался ближе всех к микрофону, ибо у него есть все возможности влиять на аудиторию. И ведущий будет давать слово нашим, а не вашим, будет навязывать повестку дня разными проволочками, будет выскакивать вне очереди с получасовыми речами, активно давя на сознание публики и не давая оппонентам даже слова молвить. Наши шансы растут, наша берёт, товарищи!

          Но вот наконец подоспели и выборы. Да к тому же ещё и тайные. Как же тут обеспечить нужный итог? А очень просто — предварительным явным просеиванием кандидатов. Вот именно так: сначала всеобщим открытым голосованием отберём достойных, то есть наших, а потом уже пусть за них голосуют тайно. Кто это там предлагает ставить на голосование всех выдвигаемых, без отсеивания? Ату его! У нас тут, конечно, не окружное собрание (партократическая процедура самых первых выборов в народные депутаты СССР, притча во языцах периода 1989-1990 гг. — Сост.), но будемте же реалистами! Что значит быть реалистами? Ах, вы не понимаете?! Ну, это уже демагогия!..

          Уф! Всё-таки правильно мы сделали, что не регламентировали права ведущего. А то как бы тогда заткнули рот "явно засланным"? Пришлось бы, глядишь, и впрямь ставить вопрос на голосование. А так — двое-трое покричали и успокоились, а остальные ничего даже не поняли. Демократию зажимаем? Так ведь в интересах же дела!

          Стоп, братцы! За список кандидатов, выходит, уже проголосовали? А Васю-то включить забыли! Что делать? Ведущий, объявляй перерыв! Совещаться будем... Может, его просто дописать? А вдруг заметят? Надо бы организовать дополнительное выдвижение. Под каким предлогом? Может, кто-нибудь снимет свою кандидатуру? Как же, держи карман шире! А что, если внести отвод — мол, вскрылись неблаговидные факты? Нет, лучше добиться права кооптации: большинство-то всё равно наше...

          Дальнейшее покрыто мраком. Но в итоге и устав, против которого вроде бы высказывалось большинство собравшихся, оказывается принятым, и Вася — в подобающей ему должности, и вся новоиспечённая организация во главе с испытанными вождями на всех парах включается в решительную борьбу за демократию...

          Конечно, кому-то может показаться, что мною здесь изображён майский Съезд народных депутатов (1989 г. — Сост.). Увы, нет. То, что творилось на этом съезде, всех нас возмущало и шокировало. Но ведь там, понятно, организаторы и не помышляли о демократии. Там изначально были поставлены вполне определённые цели, расписаны роли, продуман сценарий, который в конечном счёте и был с блеском проведён в жизнь. Там никто из организаторов не строил себе иллюзий, что он-то и есть подлинный борец за демократию. Там было ясное понимание, что идёт борьба за власть, в которой все средства хороши. А точнее, хороши именно те средства, которые дают нужный результат, то бишь власть чиновников-организаторов.

          Так что речь здесь у меня идёт всё-таки не о майском Съезде. Речь здесь у меня идёт совсем о другом, а именно: о тех товарищах, которые ещё вчера, плюясь в сторону телеэкрана, говорили одно, а сегодня — когда они сами оказались в аналогичной ситуации — делают то, в адрес чего вчера плевались. Делают из самых, в общем-то, благих намерений — которыми, как известно, вымощена дорога в ад. (Я даже отбрасываю здесь всю ту пошлую закулисную возню и грызню за лидерство, которая столь характерна ныне для многих самодеятельных организаций. Я веду разговор лишь о тех, кто честно болеет за демократические преобразования, кто искренне хочет свободы и справедливости.)

          Так что же вы делаете, друзья? Вы ставите перед собой прекрасные цели, но можно ли их достичь подобными отвратительными средствами? Неужели вы думаете, что можно добиться демократии, борясь за неё недемократически? (Судя по всему, очень даже можно: ведь всё демократическое изначально возникает в совершенно недемократической среде. — Сост.) Это очень понятно, что вам гораздо удобнее сегодня (и потому вам это кажется необходимым) обойти некоторые процедуры и формальности, чуть-чуть погрешить против убеждений, чтобы создать наилучшие условия для завтрашнего воплощения этих убеждений в жизнь. Но вот получится ли завтра? Ведь демократия — это не вы и ваши убеждения. Демократия — это власть народа. И, значит, тут прежде всего нужен именно сам народ — причём такой народ, который воспитан в демократических традициях и культуре, который умеет пользоваться демократическими порядками и знает им цену. Так тому ли вы учите народ? И даже если предположить, что сами вы в своих средствах не запутаетесь и не забудете ради них о конечной цели, то достигнете ли вы её, идя по такому пути?

          Это ведь чисто иезуитская ложь, что цель оправдывает средства. У самих-то иезуитов средства, напротив, всегда как раз зависели от цели, соответствовали ей. И это вечный закон. Высокая цель отнюдь не оправдывает низкие средства. Высокая цель определяет для себя соответствующие ей, то есть столь же высокие средства. Нельзя идти к демократии по дорогам, ведущим в совершенно противоположную сторону. Нельзя пользоваться средствами, которые не соответствуют провозглашённым целям. Это всегда обман, хотя бы при этом мы обманывались и сами.

          У сторонников демократии нет лёгких и быстрых путей. К ней не приволочёшь людей за шиворот. Странно предполагать, что железная когорта волокущих когда-нибудь вдруг оставит своё место у шиворота, и тот, кого всегда волочили, вдруг встанет и сможет идти самостоятельно.

          Так давайте же за выгодами момента не терять перспективы, давайте не подменять стратегию тактикой — да ещё вдобавок такой, которая враждебна решению стратегических задач, хотя бы и казалась на первый взгляд самой верной дорогой к их решению. Должен же хоть чему-то учить нас исторический опыт! Ведь именно на этом прокололись большевики, на этом прогорали все партии, скатившиеся к оппортунизму и перерождению своих вождей. А они ведь тоже рвались к светлому будущему — устилая топи телами несогласных. И дорвались — до личной власти деспотов.

          Нужно терпение, нужно умение жертвовать тактическими выигрышами во имя стратегических побед. Пусть мы сегодня и проиграем конкретный бой, но зато мы выиграем во мнении народном своей принципиальностью и преданностью демократическим процедурам. Пусть нас ныне и не поймут, но мы преподадим урок. И он не пропадёт совсем уж втуне. Пусть народ сегодня пока политически слеп и поступает во вред себе, но отнимая у него право на поступок, отнимая у него свободу всего лишь потому, что мы лучше знаем, что народу нужно — мы, сторонники демократии, наносим ему ещё больший вред. Надо идти вместе с людьми и приучать их прежде всего к народовластию, и лишь потом уже к тому, что с этим народовластием делать. Если же именем вновь одураченного народа, привлечённого красивыми словесами в организацию, но оттеснённого от реального влияния в ней, проводить в жизнь то, что считают правильным сами активисты, то известно, чем кончается такая политика: очередной диктатурой вождей, бюрократизацией аппарата. А в конечном итоге — кризисом доверия, развалом организации, разрастающейся склокой и окончательным опорочиванием провозглашавшихся на заре становления идей.

          Так что — да здравствует приоритет стратегии над тактикой! В деле борьбы за демократию лучше пересолить, чем недосолить. Побольше заботы о "бюрократических" процедурах. Поменьше доверия "демократическим" лидерам.

          Люди, будьте мнительны!