Философия       •       Политэкономия       •       Обществоведение
пробел
эмблема библиотека материалиста
Содержание Последние публикации Переписка Архив переписки

А.Хоцей

Вариант предисловия к "Теории общества"

          Цель моего сочинения обычна для любой науки. Это попытка обнаружить закономерности в поведении (жизнедеятельности) некоего объекта (в данном случае общества) с тем, чтобы, опираясь на знание этих закономерностей, иметь возможность прогнозировать (предсказывать) это поведение в дальнейшем. Однако при обычной цели не совсем обычен (с точки зрения классической науки XIX века, методология которой, увы, до сих пор считается эталонной) сам объект. Он подобен объектам не механики, а биологии — в том плане, что представляет собой не нечто раз и навсегда данное, а именно изменяющееся образование. В связи с этим, во-первых, он имеет историю, а во-вторых, в данном случае необходимо обнаружить не только закономерности функционирования общества, взятого в общем виде, но также и закономерности его изменений, а также особые закономерности его функционирований на различных этапах этого изменяющегося бытия (общие закономерности функционирования общества вообще повсеместно предстают тут в некоторой конкретной исторически преходящей форме). Проблема выявления закономерностей изменений есть не что иное, как проблема объяснения истории человечества в её тенденциях с точки зрения её движущих сил, причин. Проблема же обнаружения закономерностей функционирования в их как абстрактной, так и в исторически конкретной упаковках, есть проблема объяснения сущности, то есть "устройства и работы" общества вообще и в его конкретных различных состояниях. Всё это также требует обращения к анализу имеющегося исторического материала, а не простого наблюдения и обобщения встречающихся только сегодня фактов (последнее вполне достаточно, например, для механики, объекты и закономерности которой всегда одинаковы — хоть сейчас, хоть миллион лет назад).

          Таким образом, первым делом в своём подходе к познанию общества и к созданию его теории (то есть к выявлению свода присущих данному объекту закономерностей) я опираюсь на указанное представление о его специфике. Общество — изменяющийся объект со всеми вытекающими отсюда последствиями для методологии его познания и для содержания его теории. Общество рассматривается мной, во-первых, в его самых общих чертах с точки зрения тех закономерностей его устройства и функционирования, которые характерны для любого общества. Во-вторых, — в плане закономерностей таких его изменений, которые ведут к его последовательному усложнению, то есть в плане закономерностей его развития. В связи с этим, в-третьих, я рассматриваю и то, каким образом конкретно проявляются общие закономерности функционирования общества на разных этапах его развития, то есть при разных его последовательно усложняющихся состояниях. Наконец, в-четвёртых, я утверждаю также (преимущественно в четвёртом томе), что закономерные изменения обществ в реальности происходят не только в ходе процесса их развития, но и в рамках других процессов. Например, в рамках конкуренции с другими обществами. Изменения конкретных обществ не сводятся только к развитию и определяются не только его закономерностями. В реальном историческом процессе имеют место и иные процессы и типы закономерностей. То бишь реальный исторический процесс представляет собой сложный конгломерат ряда различно направленных процессов и одновременно — итог их переплетения и борьбы. При этом в истории человечества в целом и в теории абстрактного общества вообще линия развития доминирует, но для судеб (и для их объяснения) многих конкретных обществ (в частности, России) нередко более значимыми оказываются иные процессы (их теории), связанные с давлениями и с прочими влияниями внешней среды. В современном обществоведении, к сожалению, нет понимания необходимости такого различения в составе исторического процесса разных процессов изменений и, соответственно, понимания разной их роли в различных конкретных случаях (равно как нет представления и о различиях становления и развития). Сегодня, увы, всё стараются объяснять единообразно, в рамках какой-то единой теории развития. Что, с одной стороны, ведёт к неудачам, к неубедительности теорий обществ, а с другой стороны — к искажению самих представлений о развитии и к негодности формируемой теории этого процесса: сюда примешиваются и обобщаются явления, прописанные совсем по иным адресам.

          Помимо представления об обществе как об изменяющемся объекте, — что, повторяю, заставляет меня писать его теорию в указанном трёх- и даже четырёхаспектном виде, — существенным для моей концепции является также рассмотрение данного объекта как целого, как функционально организованного соединения частей, своего рода организма. Самые общие законы функционирования общества (то есть обобщаемые даже не на уровне общества вообще, а на уровне философии) у меня — это законы функционирования целого. (Собственно, функционирование само по себе может иметь место только как форма жизнедеятельности целого, равно как и развитие. Никакие иные по типу объекты не функционируют и не развиваются).

          Итак, общество у меня — это, во-первых, целостный, а во-вторых, изменяющийся организм. Из его целостности вытекает как то, что у него имеется единое бытие, выражающееся в согласованности поведения, во взаимодействии его частей, в том, что его жизнедеятельность представляет собой именно функционирование, так и то, что изменения общества, вызываемые некатастрофическими воздействиями среды, приобретают характер его усложнения, то есть развития (катастрофические же, угнетающие влияния среды ведут, естественно, к иным последствиям, которые также имеют место в истории человечества — в "изломанных" судьбах многих конкретных обществ).

          Естественно, данные методологические установки воплощаются в книге в конкретной форме. Например, для всякого целого важнейшим, определяющим фактором является характер его частей. В обществе таковыми частями выступают люди. Понимания "устройства и работы" общества, на мой взгляд, нельзя достичь без понимания природы людей (не в плане их происхождения, а в плане их наличного характера). Поведение общества представляет собой сумму-кооперацию поведений множества людей. Последние же у меня направляются в своих действиях своими интересами. Цель каждого человека (которая как раз и определяется природой человека) — обеспечение своих потребностей, причём прежде всего (базово) материальных. Помимо этой цели, поведение людей определяется также условиями, то есть имеющимися средствами достижения цели. А последние зависят от места человека в обществе, то есть от той функции, которую он в этом обществе выполняет. Люди, выполняющие одни и те же функции, тем самым объективно объединяются в группы с общими интересами в отношении того, как должно быть устроено общество. Соответственно, эти люди действуют сообща, защищая данные свои "идеалы". Всё это, в принципе, суть соображения, высказанные задолго до меня — Контом, Дюркгеймом, Марксом и многими прочими.

          Чем же, однако, определяется само функциональное расслоение общества на группы людей? Мой ответ: характером общественного производства. Сам же данный характер, в свою очередь, обусловливается характером используемых в данном производстве орудий труда. Эта мысль также первоначально высказана Марксом. Так что моя концепция в данной части представляет собой в значительной мере всего лишь пересказ давно известного — просто в немного уточняющей суть дела компоновке. Моя заслуга не столько в выдвижении тут чего-то архинового, сколько, во-первых, в отстаивании старых (и очевидных, на мой взгляд) истин в условиях, когда почти все нынешние исследователи отрекаются от них в угоду очередной научной моде (учёные, увы, такие же "кокетки", как и простые смертные), психологии толпы и пожеланиям власть имущих, а во-вторых, в том, что я разъясняю и обосновываю данные соображения, надеюсь, более чётко и основательно, исправляя также отдельные неточности и ошибки, допущенные в толковании истории Марксом и прочими материалистически мыслящими исследователями.

          Из числа указанных уточнений и исправлений наиболее существенными (в рамках собственно обществоведческой дисциплины) являются:

— рассмотрение истории первобытности в рамках теории становления, а не развития (в философском плане заслугой тут выступает само представление о становлении и о развитии как о разных процессах);

— доказательная (надеюсь, что доказательная) инвентаризация числа формационных состояний, пройденных пока человечеством: от пяти (первобытность, рабовладение, феодализм, капитализм, социализм-коммунизм) всего лишь к двум (бюрократизм и капитализм);

— перенос центра тяжести обществоведческого исследования с проблем имущественного противостояния и борьбы классов (тоже понимаемых и рассматриваемых многими исследователями через призму имущественного расслоения), что характерно для марксизма, на проблемы функционального расслоения (то есть на его причины, на его характер и т.п.) и противостояния-сотрудничества функциональных групп (в отличие от чисто имущественного расслоения, которое способно порождать только противостояние; функциональное расслоение, помимо того, обязательно требует ещё и сотрудничества функциональных групп — уже в самом исполнении их специфических функций, то есть по природе самого такого типа расслоения);

          Аналогично, исходя из предыдущего пункта, моей заслугой можно счесть пересмотр сущности так называемой феодальной (плюс азиатской, рабовладельческой и т.п.) формации и показ того, что содержанием соответствующей первичной эпохи являлись не поземельные (или ещё какие-нибудь), а именно бюрократические отношения;

          Для кого-то может иметь значение и произведённая отчасти (на указанной перекопанной почве) в четвёртом томе "реабилитация" "социализма", состоящая, однако, ещё вовсе не в доказательстве обязательности такой формации и не в раскрытии её сущности, а попросту лишь в том, что строй, существовавший в СССР, идентифицируется мной (опять же, надеюсь, что обоснованно) как бюрократический (то бишь в обычном наименовании — "феодальный");

          Ещё одним, надеюсь, достоинством работы является проведённое в ней согласование общего, частного и особенного в истории, закономерного (в той или иной степени) и случайного, то бишь соотношения формационных и цивилизационных особенностей; сегодня это является для многих учёных камнем преткновения: формационный и цивилизационный подходы в обществоведении часто противопоставляются друг другу как взаимоисключающие. У меня же цивилизационный подход выступает дополнительным и уточняющим формационный — в отношении конкретных обществ;

          Любопытным для кого-то может оказаться и рассмотрение проблем предсказания будущего — впрочем, по-видимому, прежде всего в методологическом плане. Во всяком случае будет показана вся хитрость и сложность процесса прогнозирования в данной области — в особенности, в отношении судеб отдельных обществ. На этом направлении, к сожалению, ныне не то что господствует примитивизм, но и почти ничего нет. Важнейшей задачей на сегодня является само выяснение того, как следует прогнозировать будущее в отношении изменяющихся объектов целостного типа. Теории различных процессов изменений находятся пока в зачаточном состоянии, в то время как при прогнозировании будущего опираться прежде всего необходимо именно на них.

          Относительно более мелких новаций, а также различных лирических отступлений типа критики синергетики, я распространяться не буду: их достаточно много и они носят преимущественно специальный характер (то есть могут представлять интерес только для узких специалистов).

          Наконец, на мой взгляд, достоинством работы является то, что она не является философствованием в дурном смысле этого слова. То есть в отличие от многих и многих я не ставил телегу впереди лошади, не рассуждал чисто абстрактно и не подгонял затем под свои схемы факты (при такой подгонке эти факты обычно предварительно отбираются на предмет их соответствия теории, а противоречащие оной замалчиваются). Я исходно брал за рога саму конкретную историю и пытался объяснить именно всю массу реальных фактов. И только в ходе этого процесса на деле выработал какие-то теоретические обобщения, при необходимости даже отказываясь от первоначально исповедуемых взглядов (разумеется, в окончательном тексте книги множество таких фактов "оппортунизма" не нашли своего отражения, оставшись за кадром). В итоге мои формулы не оторваны от жизни и не представляют собой высосанных из пальца схоластических схем: они находят непосредственное приложение на практике, будучи прямиком пристёгнутыми к задачам её объяснения.

          6-7 июня 2001 г.

каталог содержание
Адрес электронной почты: library-of-materialist@yandex.ru