Философия       •       Политэкономия       •       Обществоведение
пробел
эмблема библиотека материалиста
Содержание Последние публикации Переписка Архив переписки

Переписка "из двух углов планеты"

В.Р.Кабо
Письмо второе

          Уважаемый Александр Сергеевич, я с большим интересом прочитал Ваш ответ. На мои три с небольшим странички Вы ответили на 35-ти страницах. Вы правы: на одно моё слово у Вас находится десять. Против лёгкой кавалерии моих беглых замечаний Вы выставили тяжёлую артиллерию философских аргументов. С аргументов и доказательств и начнём.

          МЕТОД       Теоретизирование о далёком прошлом человечества, не основанное на фактах археологии и этнографии, кажется мне бесплодным занятием. Я тоже люблю и ценю теоретическую мысль, но не меньше люблю и уважаю "упрямые" факты. Подобно практичным западным людям, я не верю теориям, если они не подкреплены надёжными фактами. Разумеется, гипотезы тоже имеют право на существование, более того — они необходимы, но их надо рассматривать лишь как первый этап работы, как предварительные конструкции, которые принимаются или отбрасываются в ходе исследования. Гипотеза — это временное жилище, а не дом, рассчитанный на долгую жизнь. Конечно, ни Вас, ни других авторов, подобных Вам, нельзя упрекнуть в том, что они начисто игнорируют факты. Всё дело в том, что это за факты и как они используются. Всё дело в критериях отбора и привлечения фактов. Это — большая методологическая проблема. Ей посвящены мои статьи, о которых я писал Вам в первом послании; этому посвящено и введение к моей книге "Первобытная доземледельческая община". Принципы отбора, оценки, взвешивания фактов составляют важнейшую часть того, что называется научным методом. С этого начинается работа историка. С этого же должна начинаться и реконструкция первобытной истории.

          Я — сторонник формационного, стадиального, историко-типологического подхода, в данных этнографии я ищу типическое для определённых стадий общественного развития независимо от времени или места существования данного конкретного общества. Такой подход позволяет сравнивать и соотносить различные общества как представителей одного и того же исторического типа. Например, относить к одному и тому же историческому типу первобытных охотников и собирателей аборигенов Австралии, индейцев Калифорнии и полярных эскимосов, так как, несмотря на то, что эти народы живут в различной природно-географической среде и в разных исторических условиях, исследование показывает, что их базисные социально-экономические институты, их социальные структуры однотипны. А этот вывод, — полученный, повторяю, в итоге исследования конкретных фактов, — даёт, в свою очередь, возможность реконструировать далёкое прошлое обществ, уже миновавших эту стадию развития. Этот метод предполагает исследование прежде всего социально-экономического базиса изучаемых обществ. Кроме того, нужно помнить, что мы можем с известной уверенностью реконструировать лишь самые общие закономерности, общие тенденции, но далеко не всегда — конкретные формы социальной организации или идеологии древних обществ (хотя и это иногда возможно).

          На земле одновременно существуют различные формации и, наоборот, одни и те же формации существовали в различные исторические эпохи. Данные этнографии и археологии заключают в себе одновременно индивидуальное, свойственное конкретному обществу, и типическое, отражающее общие закономерности определённой общественной формации. Это позволяет соотносить факты этнографии и археологии не по историко-хронологическим, а по историко-типологическим признакам, что и составляет сущность историко-типологического метода. Реконструируя прошлое, следует привлекать материалы стадиально близкие, находящиеся к реконструируемому социально-историческому типу на возможно более близком уровне развития социально-экономических институтов. При этом, разумеется, необходимо учитывать характер и размеры воздействия, оказанного историческими и географическими условиями на общества, однотипные в своих фундаментальных признаках.

          Но как быть с археологией, материалы которой зачастую фрагментарны и не дают целостной картины общества и культуры? Можно ли по этим материалам судить о том, какую именно стадию развития они представляют? Да, археология, вооружённая современными методами исследования, способна рассказать нам многое о том обществе, которое мы хотим реконструировать, всесторонний анализ её материалов позволяет судить о том, какие именно этнографические типы могут быть положены в основу реконструкции прошлого, а какие привлекать не следует.

          Реконструкция древних бесписьменных обществ возможна лишь в том случае, если ясны, пусть и в самых общих чертах, основные, ведущие закономерности и тенденции, действующие в обществах, изучаемых этнографией. А это предполагает построение моделей, в которых индивидуальное, свойственное конкретным обществам, по возможности элиминировано, а общее, единое, универсальное — выявлено. О принципах этнографического моделирования я написал в статье "Теоретические проблемы реконструкции первобытности". Моя книга "Первобытная доземледельческая община" — это опыт этнографического моделирования на основе материалов по охотникам и собирателям всех континентов. Анализ социально-экономических отношений в обществах, обитающих (или обитавших) в различных географических и исторических условиях, выводы, сделанные на основе этого анализа, позволяют обнаружить некие общие, единые для всех этих обществ явления и тенденции; изучение этих универсальных явлений — необходимое условие познания обществ далёкого прошлого.

          Ретроспективный метод в моём понимании как раз и предполагает отбор стадиально равноценных явлений. Ясно, что по реалиям рыночного производства нельзя составить представление о натуральном. А вот по реалиям присваивающей экономики и связанных с нею социальных институтов у современных охотников и собирателей составить представление о соответствующих явлениях у охотников и собирателей далёкого прошлого — можно.

          "Поздними" я называю общества не хронологически, а стадиально более поздние (к стр. 26 и след. Вашего письма). Для меня главный критерий для отнесения обществ к стадиально более ранним или более поздним — степень развития социальных институтов. Вы можете, конечно, не принимать такие понятия как общественная формация, способ производства, стадиальность и т.п., но критикуя меня, должны учитывать те принципы и критерии, которыми я руководствуюсь.

          О МЕТОДЕ ПЕРЕЖИТКОВ       Обычаи, зафиксированные в современных обществах, молчат о том, в какую эпоху они возникли. Доказательства того, что они появились именно в ту эпоху, откуда Вам хочется их вывести, не лежат на поверхности. Чтобы найти их, необходим специальный анализ. И такой анализ нередко показывает, что эти факты объясняются существующими в наше время или существовавшими в различные иные эпохи условиями жизни, быта, социальной психологии и т.п. Сходные общественно-исторические условия в сочетании с психологическими константами человеческого ума, едиными повсюду, способны порождать и даже возрождать аналогичные явления, социальные институты, обычаи, верования, и этим часто объясняется их широкое распространение и повторяемость во времени. Прежде чем рассматривать то или иное явление как пережиток, следовало бы сначала попытаться понять, какое место занимает оно в том социальном организме, в котором оно функционирует. Метод пережитков был дискредитирован именно произвольным вырыванием отдельных явлений из их социального и культурного контекста, с которым они органически связаны. Метод пережитков может быть эффективным инструментом научного познания только в том случае, если нам удастся доказать, что данное этнографическое явление действительно лишь пережиток прошлого и не порождено существующими в настоящее время условиями. Но если мы докажем это, то нам предстоит ещё показать, какой именно эпохой в развитии общества и культуры оно порождено.

          О ДИСЛОКАЛЬНОСТИ       Обычай дислокальности брака, который Вы считаете пережитком далёкого прошлого, требует таких условий, которые охотникам и собирателям, как правило, не свойственны, в том числе сравнительно прочной оседлости и связанных с нею особенностей хозяйства. Потому-то мы и встречаем этот обычай, как правило, в обществах, переживших "неолитическую революцию". Часто можно показать, что обычаи, которые принимаются за пережитки дислокальности (например жизнь мужчин в мужском доме, временное пребывание молодожёнов в домах своих родителей и т.п.) объясняются существующими в настоящее время социально-психологическими и экономическими условиями. А гадать, была ли дислокальность у неандертальцев, я считаю занятием бесполезным.

          В своём письме (стр. 16) Вы почему-то потребовали от меня, чтобы я в книге о первобытной доземледельческой общине объяснял, что, допустим, обычаи фиджийцев или русских крестьян никакого отношения к архантропам и палеоантропам не имеют и что это совсем не пережитки возрастом в десятки и сотни тысяч лет, как считает, например, Ю.И.Семёнов, а явления, объяснимые совсем иными и более поздними причинами. Зачем же мне делать в этой своей книге то, что не имеет к её предмету прямого отношения? Я это сделал в другом месте.

          О ТРЕБОВАНИЯХ К ТЕОРИИ       Вы написали в своём послании: "Анализ фактов вообще не моё дело". Ваша задача, по Вашим словам, "создание теории общества". Но может ли существовать теория, претендующая на то, чтобы называться научной, которой не предшествует анализ фактов? Очевидно, Вы берёте факты, кем-то уже собранные, проанализированные, приведённые в систему — и притом под определённым углом зрения. Потому что каждый автор отбирает, анализирует, систематизирует, интерпретирует факты, руководствуясь определённой концепцией. Это означает, казалось бы, что Ваша задача — хотя бы критически отнестись к Вашим источникам, то есть к авторам, у которых Вы заимствуете факты. Между тем Вы гордо заявляете, что "установление достоверности" этих фактов — не Ваше дело. Это, мол, чёрная работа специалистов, а Ваше дело — чистое теоретизирование. И вот я как специалист, чернорабочий, читаю ту часть Вашей книги, где речь идёт о первобытном обществе и о которой я могу судить как специалист, и вижу, что с фактами дело у Вас обстоит не очень благополучно — одни факты к делу вообще не относятся (вроде оргиастических праздников), другие заимствованы некритически (вроде утверждения, что для первобытных народов не существовали вопросы "отчего?" и "почему?") и т.п. А главное — фактов слишком мало, и недостаток фактов Вы заполняете рассуждениями. Но без опоры на доброкачественные факты любые рассуждения повисают в воздухе и вся красивая постройка грозит рухнуть. И никакая логика, ни "внешняя", ни "внутренняя" тут помочь не может. Никакая логика не способна возместить недостаток относящихся к делу, надёжных, достоверных фактов.

          О "НЕОПРОВЕРЖИМОСТИ"       Когда я пишу о "неопровержимости" теорий, относящихся к древнейшему прошлому человечества, я просто имею в виду, что в действительности всё это & #151; только гипотезы, нуждающиеся в доказательствах. Вы не доказали, что Ваша теория верна, потому что доказательств у Вас почти нет, а то, что Вы принимаете за доказательства, не выдерживает серьёзной критики (всё это относится не только к Вам). А я, в свою очередь, не могу доказать, что Вы не правы, потому что отсутствие у Вас доказательств само по себе Вашу теорию не опровергает, она просто переходит в категорию гипотез. Там, где факты набраны с бору по сосенке и подогнаны под заранее сконструированную схему, — это я могу показать. За это я и критиковал Ю.И.Семёнова. А там, где никаких доказательств нет вообще, а налицо лишь необузданная фантазия — ну что тут докажешь, как опровергнешь? Вот и всё. И Поппер тут, наверное, ни при чём. Так что Вы могли так много о нём и не писать.

          Кстати, утверждение, что Наполеон умер на острове Святой Елены (см. с. 12 Вашего письма), доказывается тем фактом, что его могила находилась на этом острове, откуда его тело было перевезено в Париж. Поэтому такое утверждение и неопровержимо, и "научно". А вот тот факт, что тело Александра I, как я читал когда-то, не было обнаружено в его могиле в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, и что это якобы подтверждает легенду о старце Фёдоре Кузьмиче как бывшем императоре, — ещё не делает эту легенду доказанной, так как у нас нет всей совокупности фактов, чтобы считать её доказанной или опровергнутой. Поэтому легенда эта и неопровержима, и ненаучна, хотя в будущем, возможно, будут обнаружены факты, окончательно подтверждающие или опровергающие её. Не надо превращать понятие "неопровержимости" в абсурд: ясно, что то, что мы обсуждаем, не относится к предметам, доказанным фактически или экспериментально.

          Я вовсе не считаю, как Поппер или кто угодно другой, что в обществе отсутствуют закономерные связи между явлениями. Совсем напротив, — и надеюсь, что моя книга о первобытной общине, сам мой метод достаточно убедительно об этом свидетельствуют. Но обнаружить эти связи, доказать (или опровергнуть) их существование может только анализ фактов и ничто иное.

          ЕЩЁ О ФАКТАХ       На стр. 17 Вашего послания Вы написали: "Не добыв фактов, не сумев их правильно интерпретировать и обобщить, невозможно браться за какое-либо теоретизирование". Золотые слова. Именно это я и поставил главной своей задачей в книге о первобытной общине. Почему? Хотя бы потому, что наши этнографы слишком часто поступали диаметрально противоположным образом — подгоняли факты под заранее выбранные, априорные схемы, да и сами факты знали плохо. Вот я и попытался сделать то, что мне казалось тогда и кажется сейчас наиболее важным: собрать как можно больше фактов, характеризующих общину у охотников и собирателей всех континентов и обобщить эти факты, чтобы обнаружить во множестве фактов некие универсальные явления и тенденции (см. Заключение, стр. 258 и след.). Без этого никакую теорию первобытного общества, как Вы правильно написали, построить невозможно.

          Критикуя резюме (стр. 269-270 моей книги) — о котором я, кстати, и сам написал, что это не более чем гипотетический опыт периодизации истории первобытной общины, — Вы забываете, что моя книга представляет собой вовсе не историю человеческого общества от обезьяны до наших дней или, как говорили когда-то, "от палеолита до Главлита". Я ставил перед собой совсем другую задачу, а именно: исследовать, что это такое — первобытная община, и какую роль она играла в среде охотников и собирателей. А выяснив это, попытаться интерпретировать материалы археологии, что и сделано в главе, которая называется "Первобытная община по данным археологии палеолита".

          В моём понимании община — это оптимальная форма социальной адаптации первобытного общества и главная его социально-экономическая ячейка, наиболее естественная форма общественной жизни людей на заре их истории. Вся моя книга посвящена обоснованию этого положения, поэтому нет никакой необходимости повторять всё это в резюме. Оно не претендует ни на что иное, как только чисто гипотетически предположить, какие именно формы первобытной общины могли соответствовать основным стадиям развития человеческого общества. Сами же эти стадии соответствуют трём эволюционным ступеням в истории гоминид как наиболее объективному критерию. Это — община (или протообщина) архантропов, община палеоантропов и община неоантропов в двух основных её формах, соответствующих (1) позднему палеолиту и (2) мезолиту и раннему, доземледельческому неолиту. Схема выдержана достаточно строго. Внутри каждой выделенной мною фазы развития общины я в тезисной форме раскрываю содержание этой фазы. Повторяю, эта схема лишь гипотеза, о чём я и пишу, а те требования, какие Вы к ней предъявляете, — им посвящена вся книга, включая заключительную главу, в которой подводятся итоги исследования. Кстати, и из моей книги, и из моего письма видно, что Вы совершенно напрасно обвиняете меня в том, что я рассматриваю "весь первобытный процесс в семейно-родственном духе" (стр. 3). Вот уж это мне совсем не свойственно.

          И ЕЩЁ О ФАКТАХ       В Вашем письме на стр. 24 (об этом же на стр. 370 и в других местах 1-го тома Вашей книги) Вы написали об "эпохе безвременья", связанной якобы с исчезновением крупных животных. Только этот да ещё следующий этапы, написали Вы, дожили до современности. Судя по всему, Вы забыли, что индейцы прерий охотились на бизонов, а бизоны — не кролики. Этот факт известен каждому школьнику, читавшему Майна Рида. Пигмеи охотились на слонов и буйволов, и при этом охотились на слонов так же, как это делали люди нижнего палеолита (см. об этом в моей книге, стр. 113 и след.). Индейцы и эскимосы Канады охотились на стада оленей карибу — и это тоже не "мелочь", когда речь идёт о крупном стаде (см. в моей книге, стр. 185 и след.). Вот Вам и "эпоха безвременья"! И насчёт "оскудения пищевых ресурсов" в эту эпоху Вы не правы. Посмотрите книгу М.Салинза "Экономика каменного века" — она должна выйти или уже вышла в русском переводе. Об этом же и в моей книге написано немало. Надо знать факты, иначе вся Ваша конструкция рассыпается как карточный домик.

          О КОЛЛЕКТИВИЗМЕ       Вы почему-то приписываете мне мысль, что "институты, характерные для коллективистских социумов, суть позднейшие" (стр. 26). Я же считаю, что коллективизм характерен для всей первобытной эпохи. Посмотрите хотя бы указатель к моей книге на слова "Коллективизм первобытный". Вы найдёте там и австралийцев, и андаманцев, и бушменов, и пигмеев, и семангов, и эскимосов, то есть тех, чей традиционный образ жизни я рассматриваю как типичный для всех охотников и собирателей. И коллективизм у них не только "надстроечный", как Вы уверяете, — почитайте внимательнее то, о чём там идёт речь. Или посмотрите обобщающее заключение, где я, выделяя универсальные явления, характерные для всех охотничье-собирательских обществ, отмечаю преобладание коллективизма в добывании и распределении пищи и дальше пишу: "Коллективизм и взаимопомощь — отличительные свойства первобытно-общинного строя, которые прослеживаются не только в экономической, но и во всех остальных сферах жизни" (стр. 260).

          Нет, не исчез, не распался Ваш "древний коллективизм" у современных охотников, как Вы уверяете (стр. 28 Вашего письма). Коллективизм всегда оставался одним из универсальных явлений первобытного общества, хотя формы его менялись в зависимости от конкретных условий. Так что Ваши слова, что предмет моего исследования — "реалии эпохи, когда хозяйство индивидуализировалось" (1:370), свидетельствуют и о невнимательном чтении, и о плохом знакомстве с "реалиями".

          ОБЩИНА ИЛИ РОД?       Общественные закономерности в реальной жизни проявляются не в абстрактной форме — они воплощаются в конкретных социальных явлениях и институтах. В первобытном обществе среди таких институтов ведущее место принадлежит общине — основной социально-экономической и структурной ячейке этого общества. Отсюда логично сделать вывод, что появление общины совпало с возникновением человеческого общества или что само общество появилось в форме общины, хотя это и не означает, конечно, что она была во всём аналогична общинам современных охотников и собирателей.

          Моё выражение "община — элементарная клетка первобытного социального организма" (о котором Вы пишете на стр. 31 Вашего письма) не надо понимать в том смысле, что она — часть более крупного целого. Я разъясняю это в следующей за этим фразе: "Подобно тому как одноклеточный организм является основой более сложных биологических форм, община — основа развития более сложных социальных форм" (стр. 6 моей книги). На её основе в ходе исторического развития формируются другие социальные институты, в том числе родовая организация. Вы хотите опровергнуть это положение, в частности, тем, что "согласно австралийским мифам, родовая тотемическая общность есть древнейший институт, исчисляющий свою историю от эпохи первоначального заселения континента" (1:369). Хочу Вам напомнить, что согласно другим мифам семья была древнейшим институтом, ведущим свою историю от эпохи сотворения мира (см. Библию, книгу Бытие).

          Вы в своей книге сначала назвали древнейшую хозяйственную и социальную общность "родом", а затем, сделав это, написали, что род был древнейшей хозяйственной и социальной общностью (1:368 и др.) Как называется такой приём в логике? Впрочем, в другом месте Вы признали, что название "род" выбрано для этой общности неудачно (1:296), и в своём послании мне написали: "Мой классический род и есть Ваша протообщина" (стр. 28). Охотно принимаю эти Ваши слова. Жаль, что Вы не написали их в своей книге.

          А вот существовали ли в эпоху Вашего "классического рода" или моей протообщины "эндогамия, агамия, дуально-родовые браки" и даже "классификационные системы родства" (стр. 29 Вашего письма) — этого я не знаю, а гадать не хочу. Докажите — не рассуждениями, а фактами — и я с Вами соглашусь. Все эти явления Вы приписываете своему "классическому роду" потому, что их "приписывают роду вообще", а так как Вам угодно было назвать эту общность "родом", то, согласно Вашей удивительной логике, все эти явления были ей тоже присущи. А "исходя из этого", Вы и называете протообщину родом (там же)!

          О ТЕРМИНАХ       Итак, мне кажется, что называть родом, тем более классическим, социальный организм, который я называю протообщиной, — значит только вводить читателей в заблуждение и лишать термин всякого смысла. Термин должен отвечать своему содержанию. Вы же сами признали, что "первичные социальные отношения в первобытности строились вовсе не по семейно-родственным принципам" (стр. 4), и в этом я с Вами полностью согласен. Я и сам писал об этом во всех своих работах. Называя общину родом, Вы читателей "дезориентировали", хотя уверяли, что не хотели этого. Потому что читатель привык не только к термину, но и к тому, что в термин вкладывается определённое содержание. В России всегда так: "из двух зол выбирают меньшее" (Ваши слова, стр. 4 письма) и попадают впросак.

          Кстати, не кажется ли Вам, что Ваш термин "родственный род" это то же, что масляное масло"?

          Моё выражение "социально-идеологический институт" Вы ставите мне в вину (стр. 34-35). Что же такое, например, тотемизм как не социально-идеологический институт? Что такое религия, как не социально-идеологический институт? Социальные функции — это их сущностный признак.

          КСТАТИ, О ТОТЕМИЗМЕ       Тотемизм — феномен и идеологический, и социальный. Это и идеология, и одна из древнейших форм осознания и упорядочения социальных отношений, и средство систематизации явлений окружающего мира, это и средство идентификации социальной общности, и сама социальная общность. Формы тотемизма бесконечно разнообразны, свести их к какой-либо одной простой формуле невозможно. Тотемизму посвящено множество книг. Уже в 1920-х годах насчитывалось до полусотни различных теорий происхождения и сущности тотемизма, а в настоящее время их стало ещё больше.

          РАЗВИТИЕ ИЛИ СТАНОВЛЕНИЕ?       Вы противопоставляете развитие становлению: "Первобытность — период становления, а не развития" (стр. 23 письма). Понятно: детство — это период становления взрослого человека, а вот станет он взрослым — тогда и начнёт развиваться. А по-моему, всякое развитие есть становление чего-то — явления, качества, функции и т.д. И наоборот, становление — итог развития. "Пофилософствуй — ум вскружится", как сказал кто-то из героев "Горя от ума".

          О ПЕРВОБЫТНОМ СИНКРЕТИЗМЕ       Какой бы образ для характеристики этого явления мы ни избрали, очевидно, во-первых, что сущность его в переплетении, может быть даже органическом единстве различных форм общественной жизни и общественного сознания, а не в их отсутствии, и, во-вторых, что само явление синкретизма исторично, оно меняется на протяжении всей первобытной эпохи и по мере этого социальные и идеологические институты всё более дифференцируются. Вы употребили удачный образ: синкретическое мировоззрение — это грани единого кристалла. Но всё же — грани. Верно, что первобытную этику, право, искусство трудно отделить от первобытной религии, но и в этом случае все эти понятия не лишены смысла. После Вашего разъяснения я вижу, что здесь у нас разногласий нет.

          О ПЕРВОБЫТНОМ МЫШЛЕНИИ       На стр. 272 и в других местах первого тома Вашей книги Вы совершенно правильно характеризуете мышление первобытных людей. Физиологически оно ничем не отличается от нашего. Наше и их мышление различаются не свойствами мыслительных процессов, не качественно, но своим содержанием, отражающим условия жизни людей, их исторический опыт. Духовная культура этих людей поражает своим богатством. Их ум обладает способностью к абстрактному мышлению. Составленные этнографами схемы систем родства первобытных племен своей сложностью напоминают схемы электронных приборов. То же самое, очевидно, было и в древности. О так называемых "первобытных людях" в обывательском сознании укоренилось немало нелепых представлений и просто чепухи. Не читайте "брошюрок". Есть много хороших книг. В русском переводе, например, имеется книга К.Леви-Строса "Первобытное мышление".

          О РАЦИОНАЛЬНОСТИ ПОВЕДЕНИЯ       При таком глобальном подходе, какой вы предлагаете ("все живущие и жившие"), конечно, трудно не согласиться с тем, что статистический "средний человек" рационален, иначе человечество просто не выжило бы. А впрочем, у человечества ещё всё впереди. Я за него не поручился бы. Поживём — увидим.

          ИДЕЯ БОГА       Я согласен с тем, что жрецы, формуляторы религии способны оказывать большое влияние на оформление религиозного культа, но преувеличивать это влияние не следует. Обычно всё это делалось на основе уже готового материала, имевшего глубокие, тысячелетние корни в народном сознании. Это относится и к переднеазиатскому монотеизму, из недр которого вышло христианство, а затем ислам. Не надо преувеличивать и влияние культа предков в Китае, где "культ природных богов" был якобы оттеснён на периферию культом первопредка (том 2, с. 70, и письмо, с. 6). Напротив, верховное божество Шанди, который в иньском Китае считался легендарным родоначальником, первопредком, был позднее, в чжоуском Китае, вытеснен культом Неба-Тянь, которое рассматривалось как верховная божественная космическая сила и в конфуцианстве превратилось в верховного регулятора Вселенной. Несомненно, во всём этом большую роль сыграли социальные факторы, но не подлежит сомнению и то, что культ Неба имел глубокие корни в сознании народа. Не могу я согласиться и с тем, что идея Бога явилась простым развитием "идеи о духах, олицетворявших силы природы" (2:70), или "культа природных богов". Но это слишком большая и сложная тема, чтобы обсуждать её здесь.

          Можно было бы написать ещё несколько страниц, но, как сказал Козьма Прутков, "если у тебя есть фонтан — заткни его, надо дать отдых и фонтану".

          Я охотно принимаю Ваше предложение поместить нашу "переписку из двух углов планеты" на вашем сайте. Но с обязательным условием: опубликовать оба мои письма, притом без сокращений и изменений.

          Всего доброго

          В.Р.Кабо

          e-mail:   elgovor@eisa.net.au


Заключительная реплика А.Хоцея

          Ввиду ясно выраженного желания В.Р.Кабо прекратить дискуссию, с моей стороны было бы невежливо пытаться продолжать её и, более того, пользуясь положением одного из хозяев сайта, стараться оставить за собой последнее слово. Мне не остаётся ничего другого, кроме как с большим сожалением отказаться от ответа на второе письмо и от изложения своих соображений по поводу выраженных в нём мыслей.

возврат каталог содержание
Адрес электронной почты: library-of-materialist@yandex.ru